- С первого курса я играла в студенческий КВН, была автором шуток. Особых актёрских способностей у меня не было, но шутки, которые я любила сочинять, а потом вместе с ребятами выносить на публику, очень хорошо заходили. Зрители смеялись, и это было классное чувство, — рассказывает о начале своего творческого пути Зарина. — Пос­ле университета я вышла замуж, родила сына, и мне очень хотелось дальше писать что-то смешное. Один мой друг у нас в Караганде предложил: “Есть такое направление — стендап. Ты можешь не только сама писать, но и выступать одна. Это не командная игра, как в КВН, когда много времени надо проводить на репетициях вместе с ребятами”.

Я написала текст на пробу. Он сказал: “Тут уберешь, там подправишь, это можно, а так нельзя!” С тех пор после работы я стала выходить на свои выступ­ления. На любую сцену, которая была у нас в Караганде. Это было в 2014 году, и я до сих пор в стендапе.

- А где вы тогда работали?

- Училась я в Карагандинском государственном университете имени Букетова на историчес­ком факультете по специальности “международные отношения”. И пошла работать в колледж специалистом по меж­дународным связям. Когда на работе бывал свободный час, я уединялась в аудитории и писала свой монолог, а вечером ехала выступать.

- Откуда ваш талант шутить?

- Сколько себя помню, всегда прикалываюсь, и меня всегда окружали такие же люди. У меня и родители с хорошим чувством юмора, хотя их профессии очень серьёзные. Мама моя — подполковник МВД в отставке, а папа — шахтер. Но они меня всегда готовы поддержать в моей деятельности. Раньше я думала, что у всех так, но потом поняла, что мне просто повезло.

- Как вы попали в сообщество “Стендап Астана”?

- 10 лет я состояла в карагандинском сообществе стендап-комиков. А в прошлом году мы с семьей переехали из Караганды в Астану, и я стала членом команды “Стендап Астана”. Начала работать у них как мобилограф, год выступала на “открытых микрофонах”. Это первая ступень у стендап-комиков, когда любой желающий может прийти и выступить, показать себя, познакомиться с ребятами. Потом ему дают советы, поднатаскивают и могут пригласить в свою команду. У меня так и вышло.

- Представляясь зрителям, вы называете себя чайлд­фри, а потом выдаете, что у вас трое детей. В вашем сообществе есть девушки, совершившие на сцене каминг-аут, называющие себя лесбиянками. Это все у вас, у комиков, для привлечения публики?

- Все, что озвучивают комики в своих монологах, — правда. Это не хайп. Стендап — это именно такой жанр, когда комик рассказывает правду через призму юмора. Даю гарантию за наше сообщество: мы все говорим правду. Всю свою боль мы несём зрителю.

- Почему боль?

- Так мы говорим на профессиональном языке. Это то, что нас беспокоит, то, за что мы переживаем. Например, я переживаю, как буду растить своих троих сыновей, ведь это большая ответственность — воспитывать детей, да ещё и мужчин. А от тебя ещё хотят девочку, ждут, когда созрею. Но мне страшно — вдруг опять пацан? Этот страх я передала в своём монологе “Сын Айгуль”, когда советую таким мамам, как я, давать сыновьям имена Кызболсын, если это не поможет, то Кызбек, а если опять не вышло, то вообще пофиг — “Айгуль назову!”. Поэтому и называю себя чайлдфри — больше не хочу рожать.

- А жесткие шутки над нацио­нальным менталитетом, над традициями — это тоже боль? Например, вы говорите: “Татешки накидаются чая и начинают тебе предъявлять: “Кызым, в твоём возрасте у меня уже трое детей было!” А я им: “Может, потому что в вашем возрасте я училась, а не трахалась?”

- Возможно, кому-то это не нравится. Бывало, и родственники мне об этом говорили, и родители не все понимают. Но я им сказала: “Вам необязательно смотреть эти монологи. Это моя работа — оставьте это мне!”

Тем более в жизни я тоже такая. Если меня сильно достать, то могу достойно ответить татешкам. Могу показать людям, что не надо нарушать мои границы. И мне не важно, это взрослый человек или нет. Сколько бы человеку ни было лет, он не должен мне тыкать и указывать, как жить. Никогда не буду строить из себя на сцене хорошую келинку, если на самом деле я такой не являюсь.

- То есть монолог о том, что келинка должна угодить всем 20 гостям, которые любят пить разный чай, про вас? Героиня заявляет: “Охота пакетик чая кинуть в лицо апашке и сказать: “Нате, пожалуйста, сосите!”

- Вряд ли я так сделаю в жизни. Но в глубине души каждая келинка мечтает так сделать, когда её начинают доставать с этим чаем.

- А мужу дерзите? Например, монолог: “Он говорит: “Первым будет мальчик!”, а я ему: “Первым будет борщ!” — это из вашей жизни?

- В жизни я, может быть, и стерва, конечно, но по делу. Не просто так. (Смеется.) А насчет мужа я совершенно не дерзкая, не строптивая, ругаемся мы редко. Прикол в том, что мы, комикессы, выйдем на сцену, выплеснем негатив, выговорим то, что накипело, и все!

К тому же у моего мужа отличное чувство юмора, в студенческие годы мы играли в одной команде КВН, поэтому все мои приколы и шутки он понимает. По профессии он логист, занимается продажами, но постоянно помогает мне писать монологи, редактирует их. Бывает, глаз у меня замыливается, и он говорит: “Это не смешно, а вот это отлично!” Могу сказать, что супруг — мой первый зритель и человек, который меня поддерживает. Часто слышу от него: “Пусть думают что хотят!”

Это касается и родни, и хейтеров, которые есть в жизни любого комика, в жизни любого человека, который выставляет себя напоказ. Есть публика принимающая, есть непринимающая, которая за словом в карман не полезет и постоянно пишет гадости. Но мы морально к этому готовы. Нормально относимся к людям, которые не понимают юмора.

- Как сыновья реагируют на ваше творчество? Гордятся, что мама — популярная комикесса?

- Они знают, что я занимаюсь стендапом, что по вечерам езжу на концерты, что выступаю на сцене, но особо моей деятельностью не интересуются. А чтобы они снялись в моих шуточных рилсах, их ещё надо долго уговаривать.

- Сложно ли девушке пробиться в сфере юмора? Ведь мужчины считают, что это их прерогатива. Фраза из вашего монолога “мужчина давит настойчивостью и членом” — это про ваших коллег-мужчин?

- Что касается первого вопроса, отвечу: вообще несложно. Сейчас девчонки шутят наравне с мужчинами или даже лучше. Давно не слышала, что юмор — это мужское дело. У нас в сообществе такого точно нет.

А относительно фразы про мужчин — это боль каждой второй жены, мамы и келинки. Многие мои подруги, родственницы и знакомые не могут пресечь такое поведение своих мужчин, когда на них постоянно давят. Муж, например, говорит, что надо рожать, она и рожает, хотя не хочет. При этом мужчина заказывает, как в магазине: “родишь сына” или “родишь дочь”! Об этом мой монолог. Женщинам остается над этим только посмеяться, выпустить пар. Поэтому и идут на наши выступления.

- Часто в стендапе используется нецензурная лексика. Это необходимо?

- Это допустимо, но необязательно. А зрителей мы всегда предупреждаем, что есть темы “18 плюс” и нецензурная лексика. И они заранее знают, куда идут.

- До каких пор собираетесь шутить? Ведь стендап — дело молодых.

- Знаете, каждый комик строит свою карьеру по-разному. Есть очень взрослые комики. И лично я буду заниматься этим делом до тех пор, пока меня это вдохновляет. Если мне по кайфу будет выходить к публике в 80 лет, я буду выходить и в таком возрасте. Если через год появятся другие интересы или захочу писать в другом ключе, то все изменю. Люди меняются, тем более в наше бешеное время. Рамки и границы я себе не ставила.

- Скажите честно, на девочку всё-таки пойдете?

- Нет!.. В своём монологе я ведь чётко и ясно дала это понять. Мне в роддоме сказали, что генетически у меня опять может быть двойня… и снова мальчики. Я боюсь этого сильно. Просто не выгребу пятерых пацанов!

Оксана ВАСИЛЕНКО, Алматы