Прямой потомок ханов Абулхаира (по отцовской линии) и Абылая (по материнской), сын генерал-майора, военного переводчика Сейтжафара Асфендиарова, выпускник санкт-петербургской Императорской воен­но-медицинской академии (1912 год), участник Первой мировой войны Санжар Асфендиаров стал первым казахом-медиком, возглавившим наркомат здравоохранения Туркестанской АССР, а впоследствии – директор Казахского медицинского института и народный комиссар здравоохранения Казахской АССР.

После Февральской революции в составе видных представителей местной национальной интеллигенции Санжар Асфендиаров принимал участие в политических и демократических преобразованиях Туркестанского края.

– Вернувшись в начале 1922 года из Моск­вы, где он был полномочным представителем края в Народном комиссариа­те по национальным делам РСФСР, был в числе тех ответственных работников, кто боролся за территориальную целостность Казахской АССР. Он внес большой вклад во включение в её сос­тав в 1925 году двух казахских областей Туркестанской АССР – Семиреченской и Сырдарьинской, это нынешние Алматинская, Жамбылская, Туркестанская, Кызылординская и час­тично Мангистауская области, – говорит учёный-историк, санжаровед Алмас Джунисбаев. – Ещё раньше именно за его подписью как заместителя председателя ТурЦИК в марте 1921 года был издан декрет о возвращении городу Верному его исторического названия – Алма-Ата.

В 1927-м Асфендиаров стал ректором Московского института востоковедения, а чуть позже – исполняющим обязанности директора Института по изучению национальных и этнических культур восточных народов СССР, преподавал во 2-м МГУ (ныне Московский педагогический государственный университет).

В научной сфере раскрылся его талант ученого-организатора. Он снаряжает этнографические и археологические экспедиции в Казахстан и Среднюю Азию, вводит новые дисциплины по изучению Среднеазиатского региона. В это же время начинают выходить его первые научные работы, посвященные истории Востока и причинам возникновения ислама. Но самым плодотворным в его жизни был алма-атинский период. В 1928 году Санжар Асфендиаров по приглашению правительства Казахской АССР возглавляет работу по организации КазГУ, куда были приглашены педагоги и учёные из Москвы, Ташкента, Киева и Одессы. Сам Асфендиаров стал не только первым ректором КазГУ, но и позднее первым деканом историко-географического факультета, заведующим кафедрой истории Казахстана.

Знание нескольких восточных и европейских языков, обеспечившие доступ к первоисточникам, дали ему возможность сделать анализ обширного исторического материала и подготовить ряд научных работ по истории своей страны. Под его редакцией был издан двухтомный фундаментальный сборник «Прошлое Казахстана в источниках и материалах», опубликованы его собственные научные труды « История Казахстана (с древнейших времен)», «Национально-освободительное восстание 1916 г. в Казахстане», «Очерки истории казахов» и историческая повесть «Шатер мира».

– Его знания – продукт семейной интеллектуальной среды и династийной наследственности, – считала специалист по казахской истории XVIII века кандидат исторических наук Ирина Ерофеева. – Иначе, работая в десятках комиссий и занимая несколько должностей, он не смог бы оставить после себя столь глубокие исторические труды. « История Казахстана» Санжара Асфендиарова поражает глубиной мысли и колоссальной широтой эрудиции. Если делать отчет по большим параметрам, то в истории Казахстана было три выдающихся историка не просто национального, а мирового масштаба – Шокан Уалиханов, Алихан Букейхан и Санжар Асфендиаров. С точки зрения новизны выдвигаемых исторических гипотез, эти трое не копировали уже высказанные кем-то идеи, а сами инициировали постановки многих проблем, которые стали в последующем широко распространенными среди историков.

Лично Санжаром Асфендиаровым разработаны концепции происхождения казахской народности. Широкие кругозор и образованность дали ему возможность рассмотреть эти вопросы фундаментально. Все, кто сейчас пишет на эту тему, в качестве основополагающих идей этногенеза и особенностей влияния проблемы миграции центральноазиатских племен на процесс формирования народов, ссылаются на него.

– Асфендиаров первым высказал мысль о том, что завершение образования казахских жузов приходится на XVI век. В 70-е годы ХХ века был найден первоис­точник за 1616 год, где впервые упоминается о них. Таким образом, он как бы предвосхитил установленные впоследствии документально датировки. Жузы, разумеется, проходили длительный процесс становления, но их конечный этап Асфендиаров справедливо связывал с распадом Ногайской орды, после чего происходит вливание части ногайцев в состав казахского народа, – отмечала Ирина Ерофеева.

И, наконец, ему принадлежит идея о влиянии великих географических открытий на культурно-исторические судьбы кочевничества. То, о чём сейчас пишут казахстанские, российские и европейские историки, впервые было обосновано им. Эта концепция отвечает на вопрос о том, как происходит превращение кочевой Центральной Азии в зону изолят и перемещение трансконтинентальных торговых путей с сухопутных маршрутов на атлантические морские пути. Благодаря этому, считал Санжар Асфендиаров, происходило усиление оседлых цивилизаций, которые в те периоды, когда происходят кризисные явления в развитии кочевничества, замыкают и окружают кочевые степи. В такие моменты усиливается зависимость кочевников от оседлых государств. Кроме того, Асфендиаров выдвинул очень ценную гипотезу о том, что до того, как были сделаны великие гео­графические открытия, кочевые народы оказали большое влияние на социально-политические и культурно-исторические процессы в Европе и Азии.

В своих исследованиях он никогда не опускался до того, чтобы постановка исторической проблемы носила обывательский характер. Учёный подходил к этому с точки зрения системного анализа. С одной стороны – отстраненная позиция, отсутствие каких-то родовых привязанностей, а с другой – загадочные контексты, которые не могут не обратить внимание любого уважающего себя историка. Они есть как в «Истории Казахстана», так и в других его работах. Это, считают историки, связано с тем, что Асфендиаров не мог позволить себе до конца высказываться по некоторым более или менее конкретным вопросам, так как эти работы писались в 30-х годах. Ирина Ерофеева отмечала, что на определенные сюжеты истории Казахстана у него должны быть написаны специальные статьи или их эскизы (они угадываются через отдельные емкие фразы скупых строк «Истории Казахстана»). Люди такого плана, по её словам, обязательно должны были писать в ящик стола, поэтому его рукописи ещё предстоит найти.

И это действительно так. По воспоминаниям родственника со стороны жены Асфендиарова, известного художника Кулахмета Ходжикова, во время ареста в 1937 году из дома бесследно исчезли рукописи его научных работ, личный архив и богатейшая домашняя библиотека.

Десять самых плодотворных лет своей жизни, с 1928 по 1937 год, вместе со своей семьей Санжар Асфендиаров жил в доме бывшего директора Верненской гимназии (сейчас – Толе-би, 29), где в 1989 году установили мемориальную доску. Здесь из-под его пера вышли все наиболее значимые научные труды. Все эти годы рядом с ним была его верная спутница – Рабига, дочь известного политического деятеля Сералы Лапина. В этом же доме одно время жил близкий друг и соратник Санжара Асфендиарова, также выпускник санкт-петербургской военно-медицинской академии, один из лидеров «Алаша» Халел Досмухамедов. В 1929 году он, в ту пору проректор КазГУ (ныне КазНПУ им. Абая), был арестован и сослан в воронежский концлагерь. Педагогическую работу в КазГУ были вынуждены прекратить и другие видные алашординцы – Ахмет Байтурсынулы, Алимхан Ермеков, Елдес Омаров.

Сам Санжар Асфендиаров был арестован в августе 1937 года. После убийства Кирова в 1934 году новая власть стала присматриваться к интеллигенции, и в первую очередь к той её части, которая не имела пролетарских и бедняцко-кресть­янских социальных корней. Кроме официальных доносов органов НКВД имели место ещё такие факторы, как зависть. А Санжар Асфендиаров был слишком яркой фигурой во всех отношениях. В феврале 1938 году он был расстрелян как «враг народа и буржуазный националист». Его останки захоронены в братской могиле в селе Жаналык Алматинской области, где в прошлом году, в канун 135-летия Санжара Асфендиарова, КазНМУ­ установил мемориальную доску.

– В 2014 году, в канун его 125-летия, при содействии Правительства РК были изданы сочинения Санжара Асфендиарова в четырёх томах, снят документальный фильм о его жизни и деятельности, в прошлом году – четырёхсерийный художественный фильм про алматинский период его жизни, куда я был привлечен в качестве консультанта и автора сценария, – рассказывает санжаровед Алмас Джунисбаев. – Однако, несмотря на такие позитивные достижения, одно из самых старинных и красивых зданий южной столицы – дом, в котором он жил, – остро нуждается в капитальном ремонте и реставрации. Об этом свидетельствуют загнивающая ржавая кровля, потрескавшийся фундамент, оставшиеся без ухода деревянные карниз, окна, вставки, навес перед входом. Так как вход посторонним лицам на территорию консульства запрещен, неизвестно, в каком состоянии находятся пол, потолки и электрическая проводка внутри здания и в подвале.

Это связано с тем, что турецкое консульство, на территории которого находится здание, завершив в 2009–2010 годах строительство нового четырёхэтажного корпуса, забросило его. С тех пор дом Асфендиарова, входящий в список архитектурных и культурных памятников Алматы, и, следовательно, находящийся под охраной государства, вызывает лишь сочувствие и уныние. Более того, со стороны улицы Толе-би перед зданием воздвигнут высокий металлический забор, обнесенный колючей проволокой.

По мнению Алмаса Джунисбаева, было бы разумнее использовать это здание для организации дома-музея Санжара Асфендиарова.

– Есть дома-музеи Ахмета Байтурсын­улы, Мухтара Ауэзова, Динмухамеда Кунае­ва, Сабита Муканова, Габита Мусрепова и, пожалуй, все, – говорит он. – Известно, что такого рода музеи пользуются большим спросом у турис­тов. Пример тому – Дом-музей Сакена Сейфуллина в Астане. Что касается дома-музея Санжара Асфендиарова, то его можно передать в ведение Института истории и этнологии им. Шокана Уалиханова по примеру дома-музея Мухтара Ауэзова, который находится на балансе Института литературы и искусства им. М. О. Ауэзова. Это будет символично, так как именно Санжар Асфендиаров был одним из организаторов и первых руководителей исторического сектора в составе Казахского филиала АН СССР, из которого и возник НИИ истории и этнологии.