В этот майский день около дома на одном из центральных алматинских перекрёстков собралось несколько десятков людей. Повод был мирный и радостный: открытие мемориальной плиты Сабуру Мамбееву, легенде и гордости казахского изобразительного искусств [газетная статья].
Выступали младшие коллеги по художественному цеху, произносили слова, от которых веяло искренностью и грустью по ушедшему мастеру. У него была долгая жизнь, почти 90 лет, закончившаяся в 2017-м. Но памятный знак на доме, где жил, открыли только что. Сначала существовал пятилетний срок после кончины претендента на особый вид почитания. Потом семья собирала документы, правда, Жанар Сабуровна, дочь «виновника торжества», говорит, что на активную фазу ушло только семь месяцев.
Всего-то… Неподъёмную кипу бумаг венчал акт поквартирного обхода родственниками, что у жильцов дома нет возражений на установку настенного мемориала. Такое правило буквально ударило под дых Архимеда Искакова, одного из самых известных казахстанских педагогов, основателя, до недавних пор директора и владельца школы своего имени, Архимедки. Долгие годы сокровенным его желанием было подобным образом увековечить память об отце. В прошлом году ему бы исполнилось сто лет, а из жизни ушёл Мынбай Искаков в 60. Но того, что успел, хватило бы на два века. Уйдя на войну девятнадцатилетним парнем, угодил в 42-м на Степной фронт, в сталинградское пекло. Статистика, приоткрытая в недавнее время, свидетельствует, что средняя выживаемость солдат в тех боях составляла два с половиной дня, младших офицеров – четыре с половиной. Простой солдат Искаков до тяжёлого ранения продержался полтора месяца.
Он получит медаль «За отвагу», пройдёт долгое лечение в госпитале и реабилитацию в санатории Боржоми. Начало мирной жизни совпадёт со студенчеством в КазПИ, ныне Казахском государственном педагогическом университете им. Абая. Будет учиться взахлёб, станет сталинским стипендиатом. Через годы здесь же возглавит кафедру математики, приобретёт известность лучшего геометра Союза, увлечётся топологией, интереснейшей и красивой частью геометрической науки, изучением особенностей календарей мира, связанных с астрономическими и природными явлениями, с национальными традициями. Из-под его пера выйдет 207 печатных трудов, из которых 46 составят монографии.
По учебникам Искакова на казахском языке до сих пор учатся в университетах страны, лучшие просто не написаны. С древнегреческим Архимедом связывает Искакова не только имя, данное сыну. Единственный из учёных всех времён и народов Мынбай Утежанович докажет две его теоремы, которые великий предшественник сформулировал, но сам не решил. В их дом будут приходить классики советской научной школы, считающие за честь дружить и общаться с Мынбаем. Останется пара чемоданов, набитых приглашениями из разных стран мира на конференции и симпозиумы, неиспользованных по причине статуса невыездного.
Ему не раз настойчиво предлагали развестись с супругой, дочерью «врага народа». Отца Жупар репрессировали и вскоре расстреляли, а её, четырнадцатилетнюю, отправили в АЛЖИР, откуда чудом вышла через три года. По той же причине Искакову так и не дадут возможности получить научную степень у себя, он защитится в Москве.
Прошлой осенью в Кокшетау на родине Мынбая Искакова, фронтовика и учёного, в честь его столетия состоялись вечера памяти в областном краеведческом музее, в школе-гимназии им. Малика Габдуллина, Героя Советского Союза и двоюродного брата Мынбая Утежановича. Прозвучало предложение назвать одну из городских улиц именем Искакова. В этой связи мне интересно, понадобится ли разрешение всех домовладельцев, проживающих на ней?
Большую часть своей судьбы Мынбай Искаков с семьёй провёл в Алма-Ате. В целости и сохранности дом, где он жил. Жил, не спрашивая разрешения у соседей, в статусе гражданина и полноправного субъекта родной страны. Зато после смерти вернуться мемориальной плитой на стену своего дома может только по специальному дозволению неких не знакомых с ним людей. Со дня кончины профессора прошло больше сорока лет, в основном сменились или также ушли из жизни проживавшие рядом. К чему же нелепая и, в общем-то, обидная процедура, за которой не стоит ничего, кроме формальности, лишней бумаги в и без того непомерном перечне согласований, заключений и разрешений?
Время – категория бездушная, оно уносит из жизни одного за другим, в том числе и уникальных, незаменимых… Но должна оставаться память, чтобы утверждение «страна помнит своих героев» не было пустым звуком. Бремя доказательств славы и заслуг родных и близких неэтично взваливать только на их потомков. Для этой цели во властных кабинетах должно хватить служивых, облечённых большими полномочиями и официальным ресурсом.
Светлана Синицкая
