Подписание президентом страны закона по обеспечению прав женщин и безопасности детей вызвал бурную реакцию в обществе. В основном – позитивную, что не может не радовать. Однако находятся и те, кто воспринял это с изрядной долей скептицизма и даже критики. Во многом это исходит из непонимания ситуации и самой буквы закона. Поэтому необходимо «по горячим следам» дать некоторые пояснения. В первую очередь, с точки зрения общества.
Начнём с того, что этот нормативно-правовой акт стали называть «Законом Салтанат», отталкиваясь от жестокого убийства Салтанат Нукеновой своим мужем (как выяснилось, гражданским) Куандыком Бишимбаевым в ноябре прошлого года. Это громкое преступление, безусловно, сыграло определенную роль, но чисто с правовой точки зрения оно не имеет прямого отношения к его принятию. Во-первых, как говорится, закон обратной силы не имеет – то есть, то, что было до его вступления в законную силу не попадает в сферу его правоприменительной практики. Во-вторых, убийства Нукеновой в юридической плоскости относится к другому роду преступлений. Но в то же время нельзя отрицать, что этот вопиющий случай не сыграл определенную роль в принятии нового закона.
В этом плане следует отметить, что в своём интервью газете EGEMEN QAZAQSTAN в начале этого года президент страны Касым-Жомарт Токаев отметил, что по его поручению уже принимаются системные меры, направленные на профилактику и пресечение подобных преступлений, напомнив, что в рамках реализации Послания народу Казахстана «группа депутатов мажилиса готовит законопроект, в котором будут предусмотрены новые эффективные меры по противодействию семейно-бытовому насилию». То есть, прямую связь все же можно проследить.
Более того, на прямой вопрос о том, что проблема семейно-бытового насилия может не сдвинуться с мертвой точки и оправдано ли ужесточение наказания за это, глава государства заявил, что выступает за укрепление принципа «закон и порядок» и поддерживает ужесточение наказания за семейно-бытовое насилие. «Независимо от того, соответствует ли указанная петиция требованиям закона, представленное в ней мнение граждан обязательно будет учтено – в этом сомнений быть не может», – подчеркнул он.
Вместе с тем, Токаев отметил, что необходимо понимать, что любые законодательные изменения не будут эффективны, если в обществе не будет полного неприятия, «нулевой терпимости» к любым формам агрессии и насилия.
«Мы должны вместе противодействовать любым попыткам оправдания деструктивного, антисоциального поведения, бороться против правового нигилизма. Следует решительно и единодушно выступить против беззакония и жестокости. Мы как общество должны отторгать любое нарушение норм и правил, любое неуважение к общечеловеческим ценностям», – сказал он.
С этим нельзя не согласиться. И общество, причём, не только в Казахстане, но и за его пределами конкретно доказало это.
Если говорить об инициативе сверху, то следует напомнить, что Токаев с самого начала своего президентства поднимал проблему семейно-бытового насилия. Достаточно вспомнить его интервью и послания в период 2019-2022 годов, и все это время поэтапно выстраивалась система комплексных мер по борьбе с семейно-бытовым насилием. Поэтому можно сказать, что нынешний закон завершает правовую регламентацию противодействия домашнему насилию. Тут, как говорится, нет худа без добра.
Следует отметить мнение госсекретаря Ерлана Карина по принятию этого закона. Он в частности отметил, что «создание эффективного механизма борьбы с бытовым насилием стало результатом конструктивного сотрудничества власти и общества» в качестве примера он привёл то, что «первоначальные инициативы в этом направлении были выработаны на основе предложений и рекомендаций членов Национального совета общественного доверия», и то что в подготовке закона активное участие принимали уполномоченный по правам ребёнка, члены Национального курултая и Национальной комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике. То есть, это не просто инициатива сверху, а конкретный факт участия общества в данной теме. Добавим, что в самом начале 2021 года именно лидеры общественного мнения на существующих тогда площадках инициировали петицию по поддержке законопроекта, которая в массовом характере была поддержана после трагедии с Салтанат Нукеновой.
Кроме прочего, Ерлан Карин отметил, что «новый закон является одной из реализованных мер общенациональной кампании по борьбе с пятью пороками общества, инициированной президентом.
«В Атырауской речи глава государства в числе таких проблем обозначил семейно-бытовое насилие, буллинг и агрессию», – написал он на своём телеграм-канале. Госсекретарь подчеркнул, что благодаря принятию данного закона в Казахстане теперь одно из самых передовых законодательств по противодействию бытовому насилию и заявил, что «надо понимать, что для эффективного противодействия домашнему насилию необходимо сформировать в обществе атмосферу нетерпимости к агрессии в любом виде, культивировать ценности взаимоуважения, доброжелательного отношения к другим людям».
С этим тоже трудно не согласиться, и общественная поддержка является тому явным доказательством. Но в этом плане следует обратить внимание на появившееся мнение, что «дело Бишимбаева» якобы отвлекает общественное мнение от реальных проблем в стране – в частности, по ситуации с паводками. Это, мягко говоря, инсинуации, так как одно другому не мешают. Скажем прямо, что такие заявления исходят от недалекого ума – ведь это совершенно разные дела.
В целом же можно (и нужно) с уверенностью сказать, что в данном направлении инициатива сверху и общественное мнение полностью сошлись. Как говорится, нет худа без добра, и это является хорошим примером взаимодействия всех ветвей власти и гражданского общества.
Вместе с тем необходимо отметить и то, что в соцсетях появляются вбросы о том, что новый закон якобы лоббируют приверженцы ЛГБТ и то, что его нормы позволяют отбирать детей. Это несусветная глупость. Надо просто внимательно перечитать нормы нового закона – там даже намека нет на нечто подобное.
Мурат Халилов
