Помните историю с препаратами для лечения остеопороза, которая вывела нас на серые схемы поставки лекарств в страну (см. “Аптеки нет. Только онлайн ”, “Время” от 30.1.2025 г.)? Больше всего лично меня поразила даже не легкость, с которой преспокойно продают серьёзные препараты без рецепта, непонятно где и как хранившиеся. Цена! Лекарство, нелегально привезенное из Турции, стоит чуть больше 70 тысяч тенге, а точно такое же, растаможенное и зарегистрированное в Казахстане , почти 140 тысяч! Понятно, что серый и легальный ввоз — несравнимые вещи. И все-таки: почему такая огромная разница?!

Казахстанский рынок — это большая территория с относительно маленьким населением, что значительно усложняет и удорожает логистику. Это данность, с которой можно только смириться. Как выразился один из экспертов, шоколад ручной работы всегда будет стоить дороже произведенного на фабрике. А Казахстан, увы, для нас, обычных потребителей, плитка эксклюзивная. Добавьте расходы на растаможку, регистрацию, получение всевозможных разрешительных документов, обязательных сертификатов. Процессы эти в нашей стране занимают до двух лет. Долго? Оказывается, нет, это обычная практика. Но, может, слишком дорого?

Экс-руководитель Национального центра экспертизы лекарственных средств Арнур НУРТАЕВ говорит, что регистрация препарата в Казахстане стоит порядка 10-15 тысяч долларов, максимум 20 тысяч — эти цены актуальны практически для всех стран постсоветского пространства. Чтобы вывести препарат на рынок России, придётся потратить до 100 тысяч долларов — там процесс регистрации сложнее. В Евросоюзе — до 2 миллионов долларов, в США — от 2 до 5 миллионов долларов.

Но в стоимость препарата включаются расходы не только на регистрацию, но и на логистику, налаживание системы фармнадзора, контроля за побочными эффектами и т. д. И здесь большую роль играет не только объём рынка, но и принципы госрегулирования.

- В Казахстане вы продаете 10 тысяч упаковок лекарства, а в Турции — 100 тысяч. Это колоссальная разница для производителя, — объясняет Нуртаев. — И поэтому цена на препарат действительно может очень сильно отличаться. Препарат, который в Турции стоит условные 10 тысяч тенге, у нас продадут за 20 тысяч.

Но давайте пойдем дальше: в Америке он подорожает до 200 тысяч, хотя объём продаж в США огромен! Причина в том, что процедуры выхода препаратов на рынок сильно зарегулированы. Чтобы зарегистрировать лекарство в США, необходимы колоссальные инвестиции, дополнительные клинические исследования, нужно доказывать эффективность по американским стандартам и требованиям. Все это в итоге значительно влияет на стоимость.

- Хорошо, в США свои правила. Почему такая разница в цене с Турцией? В Казахстане могут лекарства стоить столько же?

- Нельзя сравнивать Казахстан и Турцию, это как минимум некорректно, потому что система госрегулирования в Турции кардинально отличается от казахстанской. Там расходы на подавляющее большинство рецептурных лекарственных средств частично покрываются за счёт страховки.

Пациент оплачивает небольшую часть стоимости препарата, остальное — государство. И оно договаривается с производителем: “Мы вас запускаем в Турцию, но вы продаете лекарство по цене, которая нас устраивает”. Фармкомпании соглашаются, потому что для них это привлекательный рынок: в Турции живёт почти 86 миллионов человек.

При этом в стране действует система перерасчета стоимости лекарств с долларов на лиры, которая делает их ещё доступнее. Турецкий рынок действительно один из самых дешевых в мире. И параллельный импорт лекарств оттуда идёт в разные страны, не только в Казахстан. В Азербайджане, который находится рядом, в Армении, Грузии чуть ли не челноки ходят через границу и предлагают турецкие лекарства.

- Казахстан часто сравнивают и с Россией. Говорят, что и там лекарства стоят дешевле.

- Да, говорят, но на самом деле наши страны ориентируются на цены друг друга, поэтому и стоимость оригинальных препаратов будет плюс-минус одинаковой. Если провести серьёзный анализ, то вы точно не увидите такой разницы в цене, как с турецкими лекарствами. Если она где-то всплывет, то это, скорее всего, подделка, акционный товар или товар, завезенный по параллельному импорту.

- Что Казахстану мешает внедрить подходы, как в Турции?

- Мы зависим от импорта лекарств ­(в Турции развито и отечественное фарм­производство. — О. А.), но при этом не являемся привлекательной площадкой для зарубежных компаний. В наших странах несопоставимые рынки, что имеет огромное значение.

- И что теперь делать? Неужели нельзя сократить расходы на каких-то этапах — регистрации, растаможки? Оптимизировать эти моменты, чтобы снизить цены на лекарства.

- Это требует системного подхода. Сейчас я вам не могу сказать: давайте снизим стоимость регистрации или растаможки — и лекарства станут дешевле. Так не работает. Цена складывается из множества факторов. Нужно встречаться с представителями рынка и обсуждать с ними, что можно сделать, чтобы снизить расходы.

Но, опять-таки, давайте честно: Казахстан не является основной точкой сбыта для многих производителей, мы не можем диктовать свои условия.

***

И тем не менее казахстанцам обещают, что лекарства в ближайшее время подешевеют, некоторые аж на 30 процентов! Все дело в изменении механизмов регулирования предельных цен на оптовую и розничную продажу препаратов, которые устанавливает Минздрав. Сейчас их оптимизируют и уверяют, что заходить в аптеки станет не так страшно: мол, слишком мы зарегулировали рынок, это плохо на нём отражается — цены, по крайней мере на безрецептурные препараты, нужно отпускать в свободное плавание. Так будет лучше для всех.

Предельное регулирование цен на лекарства в Казахстане внедряли в 2018 году. И тогда нас тоже уверяли, что уж теперь-то жить станет легче: есть потолок, выше которого продавец не прыгнет. Это ли не забота о покупателях? А теперь, оказывается, регулирование только вредит рынку. Все как всегда.

В 2018 году Людмила БЮРАБЕКОВА занимала пост вице-министра здравоохранения и занималась законопроектом о регулировании цен.

- На тот момент в Казахстане было зарегистрировано около 9 тысяч торговых наименований лекарств, из них 40-45 процентов рецептурных. Мы подразумевали, что это регулирование коснется только рецептурных препаратов, но депутаты мажилиса настояли на том, чтобы регулировать цены на все препараты. Им казалось, что это станет защитой населения, — вспоминает Бюрабекова. — Безрецептурные препараты самые ходовые, и в этом сегменте пациенты в любом случае выберут более привлекательную цену. Какой смысл вводить регулирование?

Мы пытались объяснить депутатам, что в дальнейшем это может привести к проблемам. Тем не менее решение было принято. И Казахстан стал, если не ошибаюсь, чуть ли не единственной страной, которая ввела регулирование цен на все лекарственные средства.

- Минздрав обещает, что после внед­рения новых механизмов регулирования стоимость препаратов в аптеках снизится на 15-20 процентов, на некоторые лекарства — на 30 процентов. Это реально?

- Все зависит от того, пойдут ли производители регистрировать лекарства с учетом новых подходов. На бумаге мы можем сократить все что угодно (сейчас речь идёт о сокращении маркетинговых расходов фармкомпаний, которые раньше учитывались при формировании предельных цен. — О. А.). Но производитель должен прийти и сказать: “Я согласен на такую цену”. Не факт, что это произойдет.

Когда в 2018 году мы внедряли регулирование, некоторые фармкомпании ушли с рынка, “Мерк”, например. Они закрыли представительство в Казахстане и сказали: “Нам ваш рынок неинтересен”. А у этой компании очень хорошая линейка, особенно онкологическая.

Поэтому и сейчас мы можем прийти к тому, что с рынка исчезнет определенная часть препаратов — их уже стало меньше. Произойдет ли реально снижение цен? Я очень надеюсь, что да. Но все зависит от того, как процедуры регистрации по новым правилам проведет Национальный центр экспертизы лекарственных средств.

Арнур Нуртаев тоже опасается, что новые походы к регулированию могут оказаться невыгодны производителям, что скажется на ассортименте лекарств.

- Ничего, по сути, не меняется. Пока я не понимаю всей механики решения, которое принял Минздрав. Те же расстояния, количество населения, цены на регистрацию, принципы регулирования и т. д. Сейчас на рынке около 10 тысяч лекарств, до 30 процентов могут исчезнуть. Да, можно закручивать гайки. Но потом вся страна будет покупать серые препараты из Турции на свой страх и риск, не зная, как их везли и хранили.

- Нам, простым потребителям, особо надеться не на что?

- Лекарства — это моё личное мнение — не могут в один день взять и подешеветь, тем более значительно.

Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы