Прошедший в Астане уникальный научный и образовательный фестиваль Nobel Fest собрал учёных и экспертов с мировым именем. Один из них – нейро- и психофизиолог, профессор МГУ им. Ломоносова Александр Каплан. Учёный рассуждал о том, как нам создать эмпатичную человеку цифровую систему, ответил на вопрос, почему машины никогда не станут умнее человека.

Прежде всего Александр Каплан отметил, что Nobel Fest – это действительно совершенно уникальный форум. Удивительно, но используя профессиональную терминологию, понятную только в профессиональной среде, учёный сумел донести свои мысли, выводы и размышления абсолютным дилетантам, которым повезло попасть на его сессию. Интересно, было бы это под силу искусственному интеллекту?..

– Я буду говорить о сингулярности. Сингулярность – это некоторая черта в пространстве или во времени, за которой перестают действовать прежние закономерности. Мы теряем за этой чертой наш опыт познания мира. Я буду говорить о технологической сингулярности в связи с разумом человека, потому что разум человека – это главный и единственный двигатель технологического прогресса, – начал свою лекцию учёный.

Что же представляет на самом деле технологический процесс в нашей цивилизации, как мы до него дошли и дошли ли в принципе? Людской род живёт на Земле около двух миллионов лет, напомнил учёный. Первые два миллиона лет – это труд над материалом. То есть разум человека использует мышечную силу или энергию мышечной силы человека для того, чтобы в течение двух миллионов лет приспособиться к обработке материалов: дерева, камня, бронзы, железа. И всего пять тысяч лет как появляются великие цивилизации и стартует более близкая нам технологическая эволюция. Первым делом разум человека приспосабливается применять помимо мышечной другие виды энергии: энергию воды, пара, электричества, энергию горения и прочее. Затем появляются вычислительная сила, энергия вычислительных машин. Первые машины были созданы для коммуникации, калькуляции, хранения данных.

Что было дальше? А дальше наступает новая эра – обработка информации – то, чем всегда занимался разум человека. И тут, говорит Александр Каплан, и таится опасность.

– Ведь сила этих вычислений, сила компьютинга заключается в том, что она может расширять свою сферу деятельности, своё участие в производстве, вообще в жизни человека неумеренно. Она может отхватывать куски того, чем должен был заниматься разум, который мы бы и не хотели отдавать. Я обращаю ваше внимание на автоматизацию и внедрение роботизированных и числовых станков с программным управлением. Они уже просто отторгли человека от станка. Программу, конечно, написал человек, но теперь станок работает сам по себе без мышечной силы, но программы можно совершенствовать и разрабатывать. И вот эту часть тоже могут взять на себя машины. Тогда мы уже имеем индустрию, которую сейчас называют Индустрия 4.0. И эти совершенные быстродействующие, с огромной памятью, с развитой алгоритмикой системы погружают нас в киберфизическое пространство. То есть в пространство, где вещи начинают объединяться друг с другом, поскольку они становятся цифровыми. Что значит цифровые вещи? Это означает, что под каждую вещь, под каждый предмет, процесс и так далее можно построить модель. И это будет не строгая математическая модель с дифференциальным уравнением, она может быть подобрана через моделирование сетками искусственных нейронов. Получается, мы получили в сфере производства модели, которые уже знают, что делать, – продолжил профессор.

В пример он привёл некий условный современный завод, работающий согласно созданным моделям, в котором и человек вроде как уже не нужен. Александр Каплан опасается, что наступит время, когда мы будем спрашивать не просто «Что делать?», а «Что мы хотим?»

– Обычно этот последний вопрос – прерогатива нашего тела, нашего разума. И вот тут уже возникает опасность перехватывания не то что власти, но сферы решений человека и целевых установок. Что же тогда будет завтра? По прогнозам к 2035–2045 годам появится Индустрия 5.0. У нас впереди 15 лет, и уже сейчас нужно задаться вопросом: что нас ждёт? Прогнозируется всемирное внедрение этих цифровых моделей, цифровых технологий, и мы либо будем встроены в этот мир, либо надо что-то предлагать, если нам это не нравится.

Единственный выход, который видит учёный, – это построение гуманитарно ориентированного цифрового мира. Важно, чтобы цифровые модели учитывали естественные потребности человека, не только физиологические, но и духовные. Это должны быть искусственные системы интеллекта, встроенные модули, понимающие человека. Мы должны идти по пути того, чтобы эти системы не просто моделировали больше прибыли, меньше затрат и так далее. Это должны быть системы, эмпатичные человеку.

Ещё одна проблема, о которой высказался учёный, – информация. Способен ли мозг человека постичь всю информацию, которая продуцируется в современном мире, учитывая её переизбыток? Человек в какой-то момент перестает её обобщать и обрабатывать. А в результате перестает выдвигать гипотезы, потому что просто не способен «выплыть» в этом океане. А без гипотез нет открытий. И тут возникают неизмеримые возможности искусственного интеллекта, что в итоге загоняет человечество в ловушку.

– А как же мы тогда прорвемся? Вот, пожалуйста, медицинские данные, – указал Александр Каплан на монитор. – Посмотрите, как растут вверх красные линии – это неврологические проблемы, а синие и зелёные идут вниз – это телесные проблемы. С телесными проблемами вроде все хорошо в медицине. Но что происходит с мозгом? Не это ли и есть звоночек к тому, что как-то надо пересматривать то, что мы сейчас имеем? Да, действительно, прогресс в искусственном интеллекте колоссальный. Но все стремится к тому, чтобы преодолеть интеллектуальные ресурсы всего человечества. Это будет уже в 2045 году. Это будет не через тысячу лет, не через сто, буквально через 20 лет. Вычислительные системы, искусственный интеллект превзойдут то, что может сделать совокупный человеческий мозг (…). Чем это закончится, мы можем только гадать, – выразил тревогу учёный.

Несмотря на изложенные опасения, Александр Каплан призывает не впадать в уныние. Да, цифровой век наступил, но у машины нет того, что есть у людей. Учёные мира, размышляющие над искусственным интеллектом, сходятся в том, что человеческий разум – ещё более неопознанная и непредсказуемая система, чем цифровая. Разум, напомнил Александр Каплан, – это способность разрешать проблемы при наличии ограниченных ресурсов.

– Пример – шахматный ход. Есть огромное количество ходов, вариантов, машина их перебирает, а шахматист откуда-то их знает. Это свойство разума трудно моделировать в системах искусственного интеллекта, просто непонятно: как это делает мозг человека? Здесь есть какая-то тайна. И может быть, мы ей воспользуемся? Что такое может разум человека? Это формула неравенства, теорема, гипотеза Ферма. Она была создана 350 лет назад. Никто её за 350 лет не мог доказать, но нашелся математик, который смог доказать. Это очень сложное доказательство. Как он это сделал? Это озарение. И это означает приговор искусственному интеллекту. Искусственный интеллект никогда не сделает ни одного великого открытия. И как бы соединить эти две великие системы естественного и искусственного интеллекта?

Озарения гениев, интуиция, которая является продуктом наших глубинных интеллектуальных способностей, – это то, что сохранит человечество, считает профессор Каплан. Но есть одно условие – необходимо изучать погружения в свой собственный ум. И Александр Каплан нашел способ, как это делать наиболее продуктивно во время изучения медитативных состояний тибетских, буддистских монахов. Учёный уверен, что эти исследования помогут человеку идентифицировать свои глубинные структуры.

– Может быть, тогда мы станем гораздо более интеллектуальными и нам не потребуется в таком объёме искусственный интеллект, – сказал он.

Профессор призвал людей не терять обычные людские свойства и качества – любить, сопереживать, восхищаться. Эти свойства невозможно впихнуть в математические формулы и роботизированные алгоритмы. Да, искусственный интеллект способен создать Джоконду по заданным параметрам. Но он не способен воспроизвести Леонардо да Винчи. А значит, мы имеем преимущество перед машинами.